(no subject)

- Why are you doing all this to me?
- Because I care.
Интересно, что более-менее грамотно на русский I care можно перевести только через отрицание - Мне не все равно. Все прочие варианты в данном случае не приближают к пониманию, а удаляют от него. Перевод в любом случае удалит от оригинала - очень часто в последнее время, читая на английском, думаю - ох, как хорошо, что мне не надо это переводить! Сперва ведь нужно понять, что хотел сказать автор, а потом адекватно передать это другими понятийными клише, из другой кассы. И есть при этом авторы, которые до читателя хотят донести свою мысль - хотя бы и обиняками, через комплексную структуру сюжета и развития характеров, но хотят! - а есть такие, кто нарочно затемняет, играет смыслами, в кошки-мышки, чтоб читатель недоумевал, даже при культурном багаже и общем языке с писателем - и временами считал "Я-то понял!" Набоков вот точно второго типа. И Фитцджеральд.
А Донну Тарт - в языковом понимании - читаю легко, без всякого напряжения понимая, что она хотела сказать, хотя многие слова приходится посматривать в словаре.
Но то язык; ментально Goldfinch буквально снимает с меня стружку; еще раз убедилась, что только женщины-писательницы могут так описывать человеческое душевное страдание и безысходность, что хоть топись, хоть за таблетками беги.
Я за депрессивные книги давно уже перестала браться, юная выносливость рассосалась, когда можно было полтора часа рыдать очистительными слезами над последней главой Великого Моурави и чувствовать себя после этого взбодренной и посвежевшей. Когда
И всюду страсти роковые,
И от судеб защиты нет...
или
Старик-бродяга жалуется горько:
"Вся наша жизнь - ошибка и обман.."
- можно было напыщенным тоном декламировать, неосознанно пузырясь радостью и уверенностью. Сейчас трагический реализм действует, как на куклу вуду, все нервы в резонансе. Но дочитаю, раз уж взялась, не спойлерите!